ВРАГ НАРОДА

абстрактный негативный персонаж, атрибутивно присущий идеологии, социальной мифологии и карательной практике государственных режимов революционистского и позднее социалистического типа. Массовая социальная практика идентификации (преимущественно путем произвольного ситуационного назначения), поиска и наказания *В.Н.* восходит к мероприятиям якобинской диктатуры во время Великой французской революции. *В.Н.* вкупе со структурами *общественной безопасности*, противодействовавшими им, совместно формировали несущую конструкцию оправдания террористического революционного режима. Фиксация (на социологическом уровне) социальной категории *В.Н.* была осуществлена Лениным . В ряде работ и писем 1918-1922 Ленин скрупулезно перечислил общественные слои и группы (более 20) в составе населения Советской России, подлежащие физическому уничтожению. В частности, к ним относились: служители религиозных культов; офицеры, отказавшиеся нарушить присягу; купцы; предприниматели и т.д. /Именно эти документы в частности соответствующие поручения наркомату юстиции необходимо считать реальным политическим завещанием Ленина. А.Г./ В ряде регионов Советской России, над которыми устанавливался контроль частей Красной армии, устанавливались директивные процентные нормы (от численности всего самодеятельного населения) ликвидации *В.Н.*. Выстроенная по шаблонам и сценариям религиозных миропредставлений (ср., например: *мировая революция* Армагеддон как последняя битва между Иисусом Христом и мировым злом; мера удовлетворения индивидуальных потребностей при коммунизме образ жизни праведников в условиях обретенного рая и т.п.), модель мирообъяснения *социалистического реализма* предполагала в качестве необходимо значимого компонента официозных историко-общественных реконструкций образ (облик) индивидуального либо коллективного антихриста (*В.Н.*). Его функции в 1930-х и вплоть до собственной гибели в 1940 исполняли Троцкий и его сторонники; в конце 1940-х на эту роль было определено еврейское население СССР и т.д. *В.Н.* как фигурант ретроспективных социальных описаний предполагался активно включенным в совокупность значимых для государства общественных связей, а также субъектом выработки ряда общезначимых решений. Таким образом, невозможность прогнозирования разрушительных последствий осуществляемых социально-экономических программ (нормативная для тотального планирования) сводилась к результатам деструктивной активности коллективных или индивидуальных *В.Н.*. Перманентное присутствие *В.Н.* в официальных документах и социально-исторической мифологии социалистических государств итог центрации всего содержания официозных идеологических систем подобного типа вокруг нескольких личностно-олицетворяемых полюсов. Участники одного из них (определяемые post-factum на основе статистически неопределенных процессов осуществления аппаратных интриг) неизбежно оказывались обреченными быть раньше или позже принесенными в жертву процедуре идеологического зомбирования населения с целью лишения его исторической памяти (Бухарин , Л.Каменев, Г.Зиновьев в СССР, группа Линь Бяо в КНР и т.д.). Ослабленной версией ипостаси *В.Н.* выступали для КПСС (после ее отказа от оздоровительных процедур самоочищения посредством фрагментарной самоликвидации) высокопоставленные активисты различных *уклонов* внутри партии: Г.Маленков, В.Молотов, Л.Каганович, Н.Хрущев и т.п. Стремительная трансформация (акцентированно наглядная) политического лидера высшего эшелона в представителя социальной категории *В.Н.* являет собой коммуникационно-мифологическую ипостась одного из важнейших механизмов социального контроля при социализме и в ряде государств посткоммунистического типа. Широта диапазона расправ над *В.Н.* (от рядового вора до высшего чиновника) внешне эффективно противодействует любым потенциально осуществимым объективациям *кризисного сознания* индивидов в условиях многомерной эрозии устоев существующего социума. А.А. Грицанов